Неточные совпадения
Г-жа Простакова. Ты же еще, старая ведьма, и разревелась. Поди, накорми их с собою, а после обеда тотчас опять сюда. (К Митрофану.) Пойдем со мною, Митрофанушка. Я тебя из глаз теперь не выпущу. Как скажу я тебе нещечко, так пожить на свете слюбится. Не век тебе,
моему другу, не век тебе учиться. Ты, благодаря Бога, столько уже смыслишь, что и сам взведешь деточек. (К Еремеевне.) С братцем переведаюсь не по-твоему. Пусть же все добрые люди увидят, что
мама и что мать
родная. (Отходит с Митрофаном.)
Соня. Ш-ш! Он будет братом мне… Он груб, ты сделаешь его мягче, у тебя так много нежности… Ты научишь его работать с любовью, как работаешь сама, как научила меня. Он будет хорошим товарищем мне… и мы заживем прекрасно… сначала трое… а потом нас будет четверо… потому что,
родная моя, я выйду замуж за этого смешного Максима… Я люблю его,
мама, он такой славный!
— Тише, Сашка! Я говорю, какая наша
мама красавица! Такая молодая, и глаза у нее… ах, да
родной же
мой Сашечка, посмотри сам глазками, я спать хочу. У-ух, глазыньки
мои… геометрические.
— Вы знаете, — говорила она мне, прощаясь, — вы не думайте, что
мои родные в самом деле сердятся, что я читаю книги. Фриц сказал, что ваши книги мне всегда можно читать, и
мама мне тоже позволила.
—
Мама,
мама, — проговорила она, —
родная моя, если б ты знала, что со мной делается! Прошу тебя, умоляю, позволь мне уехать! Умоляю!
Надя (со слезами, но сдерживая их). Ничего вы не знаете, вот! И бедные богатым не
родня…
Моя мама была бедная, хорошая… Вы не понимаете бедных!.. Вы вот даже тетю Таню не понимаете…
—
Мама, дружок
мой, не спрашивай меня об этом, это, может быть, в самом деле все пустяки, которые я преувеличиваю; но их… как тебе,
мама, выразить, не знаю. Он хочет любить то, чего любить не может, он верит тем, кому не доверяет; он слушается всех и никого…
Родная! прости мне, что я тебя встревожила, и забудь о
моей болтовне.
Вместо того чтобы повторять географию, я сидела задумавшись, забыв о географии, погруженная в
мои мечты о недалеком будущем, когда я опять увижу дорогой
родной хуторок,
маму, Васю, Гапку…
— Девочка
моя родная! Да разве я могу сердиться на тебя! Ни минутки не сердилась на тебя твоя
мама, ни когда из дома пришлось отдать в пансион, ни когда о побеге твоем узнала! Тасечка, жизнь
моя! Ведь у меня самой кровью сердце обливалось, когда я, для твоего исправления, отдала тебя из дома. A ты, верно, упрекала
маму?
Но наше счастье длилось недолго. Прошло всего несколько месяцев после того блаженного дня, как вдруг
моя бедная дорогая
мама тяжко заболела и скончалась. Говорят, она зачахла от тоски по
родному аулу, который не могла даже навещать, боясь оскорблений со стороны фанатиков-татар и непримиримого врага ее — старого муллы.
— Солнышко-папа! Мама-Нэлли! — издали кричала я, влетая в вестибюль. — Принята! Я принята! Порадуйтесь со мной! — И я бросилась в объятия
моих родных…
— Ну и это хорошо, что не можете обещать, не соразмерив своих сил, — подхватила Саня. — Так вот что: когда вас потянет в дурную компанию, Федя, приезжайте к нам. Вы знаете
мою старушку-маму. Она пережила много горя и умеет влиять на людей. Она вас успокоит, развлечет и приголубит. А
мои братья постараются вас занять, и вы почувствуете себя, как в
родной семье, как дома. Придете, Федя, да?